| novomirgorod | Дата: Пн, 2011-01-31, 19:52 | Сообщение # 1 |
Admin
Группа: Аdmin
Сообщений: 127
Награды: 1
Репутация: 1
Статус:  | Любовь — чувство, свойственное человеку, глубокая, самоотверженная привязанность к другому человеку или объекту.
Способность к любви у высших животных может проявляться в форме привязанности, сложных взаимоотношений социального типа внутри группы, но в полной мере она спорна и пока не подтверждена.
Любовь — одна из фундаментальных и общих тем в мировой культуре и искусстве. Рассуждения о любви и её анализ как явления восходят к древнейшим философским системам и литературным памятникам, известным человеку.
Любовь рассматривается также как философская категория, в виде субъективного отношения, интимного избирательного чувства, направленного на предмет любви.
Две противоположные формы любви
Основная статья: Любовь в трудах Фромма
Эрих Фромм сравнивает две противоположные формы любви: любовь по принципу бытия или плодотворную любовь, и любовь по принципу обладания или неплодотворную любовь. Если первая «предполагает проявление интереса и заботы, познание, душевный отклик, изъявление чувств, наслаждение и может быть направлена на человека, дерево, картину, идею. Она возбуждает и усиливает ощущение полноты жизни. Это процесс самообновления и самообогащения», то вторая означает лишение объекта своей «любви» свободы и держание его под контролем. «Такая любовь не дарует жизнь, а подавляет, губит, душит, убивает её». Он также говорит о глубоком отличии зрелой любви от её незрелых форм и всесторонне исследует предмет любви.
Любовь по принципу бытия или плодотворная любовь
Такие мировые религии как Буддизм, Иудаизм, Христианство, и ряд других религий и учений посвящены культуре плодотворной любви.
Но плодотворная любовь является скорее исключением, чем правилом, и это замечание перекликается с библейским «…тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Матф.7:14).
Для понимания природы любви необходимо понимать природу человека: «Человек может адаптироваться к рабству, но он реагирует на него снижением своих интеллектуальных и моральных качеств; он может адаптироваться к культуре, проникнутой всеобщим недоверием и враждебностью, но он реагирует на такую адаптацию ослаблением своих сил и бесплодностью. Человек может адаптироваться к культурным условиям, требующим подавления сексуальных влечений, но при такой адаптации, как показал Фрейд, у него развиваются невротические симптомы. Человек может адаптироваться почти к любой культурной системе, но в той мере, в какой эти системы противоречат его природе, у него развиваются ментальные и эмоциональные нарушения, принуждающие его, в конце концов, к изменению этих условий, так как он не может изменить свою природу». Важное место в учении о природе человека занимает раздел об экзистенциальных и исторических дихотомиях человека, о доминанте этики.
Только если человек «осознает человеческую ситуацию, дихотомии, присущие его существованию, и свою способность раскрыть свои силы, он будет в состоянии успешно решить эту свою задачу: быть самим собой и для себя, и достичь счастья путем полной реализации дара, составляющего его особенность, — дара разума, любви и плодотворного труда».
Любовь по принципу обладания или неплодотворная любовь
Переход от «влюбленности» к иллюзии любви-«обладания» можно часто со всеми конкретными подробностями наблюдать на примере мужчин и женщин, «влюбившихся друг в друга». В период ухаживания оба еще не уверены друг в друге, однако каждый старается покорить другого. Оба полны жизни, привлекательны, интересны, даже прекрасны — поскольку радость жизни всегда делает лицо прекрасным. Оба еще не обладают друг другом; следовательно, энергия каждого из них направлена на то, чтобы быть, то есть отдавать другому и стимулировать его. После женитьбы ситуация зачастую коренным образом меняется. Брачный контракт даёт каждой из сторон исключительное право на владение телом, чувствами и вниманием партнера. Теперь уже нет нужды никого завоевывать, ведь любовь превратилась в нечто такое, чем человек обладает, — в своего рода собственность. Ни тот, ни другой из партнеров уже больше не прилагает усилий для того, чтобы быть привлекательным и вызывать любовь, поэтому оба начинают надоедать друг другу, и в результате красота их исчезает. Оба разочарованы и озадачены. Разве они уже не те люди, которыми были прежде? Не ошиблись ли они?
Как правило, каждый из них пытается отыскать причину подобной перемены в своем партнере и чувствует себя обманутым. И ни один из них не видит, что теперь они уже не те, какими были в период влюблённости друг в друга; что ошибочное представление, согласно которому любовь можно иметь, привело их к тому, что они перестали любить. Теперь вместо того, чтобы любить друг друга, они довольствуются совместным владением тем, что имеют: деньгами, общественным положением, домом, детьми. Таким образом, в некоторых случаях брак, основывавшийся сначала на любви, превращается в мирное совместное владение собственностью, некую корпорацию, в которой эгоизм одного соединяется с эгоизмом другого и образует нечто целое: «семью».
Когда пара не может преодолеть желания возродить прежнее чувство любви, у того или другого из партнеров может возникнуть иллюзия, будто новый партнер (или партнеры) способен удовлетворить его жажду. Они чувствуют, что единственное, что им хочется иметь, — это любовь. Однако для них любовь не является выражением их бытия; это богиня, которой они жаждут покоряться. Их любовь неизбежно терпит крах, потому что «любовь — дитя свободы» (как поется в одной старинной французской песенке), и тот, кто был поклонником богини любви, становится в конце концов настолько пассивным, что превращается в унылое, надоедливое существо, утратившее остатки своей прежней привлекательности.
Все это не означает, что брак не может быть наилучшим решением для двух любящих друг друга людей. Вся трудность заключается не в браке, а в собственнической экзистенциальной сущности обоих партнеров и в конечном счете всего общества. Приверженцы таких современных форм совместной жизни, как групповой брак, смена партнеров, групповой секс и т. д., пытаются, насколько я могу судить, всего лишь уклониться от проблемы, которую создают существующие для них в любви трудности, избавляясь от скуки с помощью все новых и новых стимулов и стремясь обладать как можно большим числом «любовников» вместо того, чтобы научиться любить хотя бы одного.
Любовь — это искусство
Большинство людей исходят из предпосылки, что «любовь — божий дар, выпадающий человеку как счастливый случай, удача», однако проведя исследование природы любви Эрих Фромм показывает, что «любовь — искусство, такое же, как искусство жить», и это искусство требует «знаний и усилий».
Фромм в своих работах отражает много граней любви: искусство, самообновление, самообогащение, наслаждение и т. п., и при изложении теории любви он даёт такое определение: «Любовь — это активная заинтересованность в жизни и развитии того, к кому мы испытываем это чувство».
Он также исследует мотивацию активности и показывает, что активность бывает двух видов, и активность творца отличается от «пассивной» активности «жертвы».
Фактор когнитивности
Кластер когнитивности охватывает такие понятия как «сигнал», «ощущение», «образ», «сознание», «разум».
«Если бы кто-то взялся изучить воздействие матери, по-настоящему любящей себя, он смог бы увидеть, что нет ничего более способствующего привитию ребенку опыта любви, радости и счастья, чем любовь к нему матери, которая любит себя».
В противоположность этому «Истории известны случаи, когда в джунглях теряли младенцев, и они вырастали среди зверей. И ни один из найденных детей не смог стать полноценным человеком, не смог влиться в нашу человеческую общность».
Теория любви
Любовь — ответ на проблему человеческого существования
Человек — это осознающая себя жизнь, для которой невыносимо переживание отчужденности от природы, от других людей. Поэтому глубочайшей, стержневой потребностью человека является стремление покинуть тюрьму своего одиночества, стремление обрести единение с другими людьми. «История религии и философии есть история поисков ответов на этот вопрос».
И полное единение возможно только «в достижении межличностного единения, слияния своего „я“ и „я“ другого человека, то есть в любви». Однако кроме истинной, зрелой формы любви существуют незрелые формы любви, которые могут быть названы симбиотическим союзом. «Пассивная форма симбиотического союза — это подчинение, или, если воспользоваться клиническим термином, мазохизм». «Активная форма симбиотического союза — господство, или, используя клинический термин, соотносимый с мазохизмом, садизм». «Гитлер поступал прежде всего как садист по отношению к народу, но как мазохист – по отношению к собственной судьбе...».
«В противоположность симбиотическому союзу любовь — это единение при условии сохранения собственной целостности, индивидуальности. Любовь — это активная сила в человеке, сила, которая рушит стены, отделяющие человека от его ближних; которая объединяет его с другими. Любовь помогает ему преодолеть чувство изоляции и одиночества, при этом позволяя ему оставаться самим собой и сохранять свою целостность. В любви имеет место парадокс: два существа становятся одним и остаются при этом двумя». «Установлено, что фрустрация потребности в любви приводит к ухудшению соматического и психического состояний».
Любовь между родителями и детьми
Новорождённый воспринимает мать как источник тепла и пищи, он пребывает в эйфорическом состоянии удовлетворения и безопасности, в состояние нарциссизма. Позже к нему приходят переживания «гарантированной» любви матери «я любим, потому что это я». Если материнская любовь есть, то она «равна блаженству, если же ее нет, это все равно как если бы все прекрасное ушло из жизни — и ничего нельзя сделать, чтобы эту любовь искусственно создать». Проходит время и к ребёнку приходит ощущение способности возбуждать любовь своей собственной активностью. «Впервые в его жизни идея любви из желания быть любимым переходит в желание любить, в сотворение любви».
Много лет пройдет с этого первого шага до зрелой любви. В конце концов ребенку, может быть уже в юношеском возрасте, предстоит преодолеть свой эгоцентризм, увидев в другом человеке не только средство для удовлетворения собственных желаний, а самоценное существо. Потребности и цели другого человека станут так же, если не более, важны, как собственные. Давать, дарить окажется куда более приятно и радостно, чем получать; любить даже более ценно, чем быть любимым. Любя, человек покидает тюрьму своего одиночества и изоляции, которые образуются состоянием нарциссизма и сосредоточенности на себе. Человек переживает счастье единения, слиянности. Более того, он чувствует, что способен вызывать любовь своей любовью, — и ставит эту возможность выше той, когда любят его. Детская любовь следует принципу «Я люблю, потому что я любим», зрелая — «Я любим, потому что я люблю». Незрелая любовь кричит: «Я люблю тебя, потому что я нуждаюсь в тебе». Зрелая любовь говорит: «Я нуждаюсь в тебе, потому что я люблю тебя».
В родительской любви каждого взрослого человека есть материнское и отцовское начала. Материнская любовь (материнское начало) безусловна, а отцовская любовь (отцовское начало) обусловленна. «…зрелый человек соединяет в своей любви материнское и отцовское чувства, несмотря на то, что они, казалось бы, противоположны друг другу. Если бы он обладал только отцовским чувством, то был бы злым и бесчеловечным. Если бы обладал лишь материнским, то был бы склонен к утрате здравомыслия, препятствуя себе и другим в развитии». И одного начала недостаточно для нормального развития личности.
Объекты любви
Способность любить тесно связана с отношением человека к миру вообще, а не только к одному «объекту» любви. Поэтому любовь — это установка, ориентация характера. Однако большинство людей уверены, что любовь зависит не от собственной способности любить, а от свойств объекта любви. «Они даже убеждены, что, раз они не любят никого, кроме „любимого“ человека, это доказывает силу их любви», однако это не любовь, а симбиотический союз.
Таким образом любовь — это ориентация, которая направлена на всё, а не на что-то одно. Однако же существуют различия между разными типами любви, зависящими от видов объекта любви.
Братская любовь
«Наиболее „фундаментальный“ вид любви, составляющий основу всех её типов, — это братская любовь». Под ней разумеется ответственность, забота, «уважение, обстоятельное знание другого человеческого существа, желание продлить его жизнь. Об этом виде любви идет речь в Библии, когда говорится: „Возлюби ближнего своего, как самого себя“. Братская любовь — это любовь ко всем человеческим существам; её характеризует полное отсутствие предпочтения. Если я развил в себе способность любви, я не могу не любить своих братьев».
«Братская любовь — это любовь между равными; но даже равные не всегда „равны“. Как люди, все мы нуждаемся в помощи. Сегодня я, завтра ты. Но эта потребность не означает, что один всегда беспомощен, а другой всесилен. Беспомощность — это временное явление; умение обходиться собственными силами — устойчивое состояние». «Истинная же любовь начинает проявляться только в отношении тех, кого мы не можем использовать в своих целях».
Материнская любовь
Материнская любовь имеет два аспекта: один — это забота, ответственность, знание и уважение абсолютно необходимые для сохранения здоровья ребёнка и его биологического роста. «Другой аспект выходит за пределы простого сохранения жизни. Это установка, которая внушает ребенку любовь к жизни, которая даёт ему почувствовать, что хорошо быть живым, хорошо быть мальчиком или девочкой, хорошо жить на этой земле! Два этих аспекта материнской любви лаконично выражены в библейском рассказе о творении. Бог создал мир и человека. Это соответствует простой заботе и утверждению существования. Но Бог вышел за пределы этого минимального требования. Всякий день после творения природы — и человека — Бог говорит: „Это хорошо“. Материнская любовь на этой второй, высшей ступени заставляет ребёнка почувствовать, как хорошо родиться на свет; она внушает ребенку любовь к жизни, а не только желание существовать».
При этом женщина должна быть не только хорошей матерью, но и счастливым человеком.
«Но ребёнок должен расти. Он должен покинуть материнское лоно, оторваться от материнской груди, наконец, стать совершенно независимым человеческим существом. Сама суть материнской любви — забота о росте ребёнка — предполагает желание, чтобы ребёнок отделился от матери. В этом основное её отличие от любви эротической. В эротической любви два человека, которые были обособлены, становятся едины. В материнской же любви два человека, которые были едины, становятся отдельными друг от друга. Мать должна не просто смириться, а именно хотеть и поощрять отделение ребёнка. Именно на этой стадии материнская любовь возлагает на себя столь трудную миссию, требующую бескорыстности способности отдавать все и не желать взамен ничего, кроме счастья любимого человека Именно на этой стадии многие матери оказываются не способны к настоящей любви».
«Материнская любовь к растущему ребенку, любовь, которая ничего не желает для себя, — это, возможно, наиболее трудная форма любви из всех достижимых и наиболее обманчивая из-за легкости, с которой мать любит свое дитя в младенчестве».
Эротическая любовь
Общим для братской и материнской любви является то, что они по своей сути не ограничиваются одним человеком. Любовь к ребенку не останавливается на одном моем ребенке, она распространяется на всех моих детей; более того она распространяется и на всех чужих детей, которые нуждаются в моей помощи. Братская любовь не успокаивается на любви только к одному брату, она распространяется на всех братьев.
Противоположная ситуация с эротической любовью, которая жаждет полного единения, слияния с одним-единственным человеком. Она по своей сути исключительна, а не всеобща.
Эротическая любовь — это самая обманчивая форма любви. Эротическую любовь часто путают с живым, подвижным, бурным переживанием «влюбленности» (романтической любви), когда волшебным образом сокрушаются препятствия, имевшиеся до известного момента между двумя чужими людьми. Но это переживание внезапной близости по самой своей природе кратковременно. Эта ситуация отражена в притче об Адаме и Еве, для которых близость утверждается, прежде всего, через половой контакт, но которые ещё не научились любить друг друга («что вполне понятно хотя бы из того, что Адам оправдывал себя, обвиняя Еву, вместо того чтобы пытаться защитить ее»).
Близость. Но «влюбленными» за преодоление отчужденности, за близость, также принимаются и гнев, и ненависть, и несдержанность, и детскость, и ребячливость, и разговоры о своей личной жизни, о собственных тревогах и надеждах. «Но во всех этих случаях близость с течением времени имеет тенденцию сходить на нет». И тогда возникает желание сближения с другим человеком, и история повторяется. Это также связано с обманчивым характером полового желания.
Половое желание. Половое желание жаждет соития, но оно (физическое влечение) основывается не только на желании избавиться от болезненного напряжения. Особенностью полового желания является то, что оно провоцируется, или свободно соединяется с любой другой сильной эмоцией. Оно может быть «нашептано» не только любовью, но и смятением, и обеспокоенностью, и волнением, и одиночеством, и сиротливостью, и тщеславием, и надменностью, и высокомерием, и жаждой покорять и жаждой быть покоренным, потребностью причинять боль и даже унижать. Оно зажигает на непродолжительное время химеру единения, однако без любви «оно оставляет людей такими же чуждыми друг другу, какими они были прежде». Более того, иногда половое желание «заставляет их впоследствии стыдиться и даже ненавидеть друг друга, потому что, когда иллюзия исчезает, они ощущают свою отчужденность еще сильнее, чем прежде».
Нежность. В тех же случаях, когда физическая близость является следствием любви, то она лишена жадности, потребности покорять или быть покоренным, но исполнена нежности. «Нежность не означает, как думал З.Фрейд, сублимацию полового инстинкта; это прямой результат братской любви, и она присутствует как в физической, так и в нефизической форме любви».
Часто под эротической любовью понимается неплодотворная форма любви — любовь, основанная на обладании, или эгоизм вдвоем. «Их переживание соединённости — иллюзия. Истинная любовь делает свой выбор, но в другом человеке она любит все человечество, все, что есть живого. Она предпочтительна только в том смысле, что я могу соединить себя целиком и прочно лишь с одним человеком. Эротическая любовь исключает любовь к другим только в отношении эротического слияния, полного соединения во всех аспектах жизни, но не в смысле глубокой братской любви».
Общее и единичное. Воля и уникальное влечение. Постольку, поскольку все мужчины — часть Адама, а все женщины — часть Евы, то любовь должна быть актом воли, решимостью целиком соединить свою жизнь с жизнью другого человека. Но постольку, поскольку каждый из нас — уникальное, неповторимое существо, то «эротическая любовь требует определённых, в высшей степени индивидуальных элементов, которые наличествуют далеко не у всех людей».
Брак. «Верны обе точки зрения — и та, что эротическая любовь — это от начала до конца уникальное влечение двух конкретных людей, и другая, утверждающая: эротическая любовь не что иное, как проявление воли. Или, если выразиться более точно, неверна ни та, ни другая. Мысль о том, что отношения могут быть легко расторгнуты, если они безуспешны, ошибочна точно так же, как и идея, провозглашающая, что отношения не должны быть расторгнуты ни при каких обстоятельствах».
Любовь к себе
Утверждение, что добродетельно любить других людей («возлюби ближнего, как самого себя») и грешно любить себя, внутренне противоречиво, постольку, поскольку я тоже человек. Любовь — это активная борьба за развитие и счастье любимого человека, исходящая из самой способности любить, и установка на любовь к себе присутствует у всех, кто способен любить других.
Напротив эгоист из-за отсутствия созидательности не способен любить других, но точно так же он не способен любить и самого себя.
Эгоизм может проявляться также в форме «неэгоистичности».
«Человек, лишённый эгоизма, „ничего не желает для себя“, „живет только для других“, гордится тем, что не считает себя сколько-нибудь заслуживающим внимания. Его озадачивает, что вопреки своей неэгоистичности он несчастен и его отношения с близкими людьми неудовлетворительны. Анализ показывает, что полное отсутствие эгоизма — один из его признаков, причем зачастую самый главный. У человека парализована способность любить или наслаждаться чем-то, он проникнут враждебностью к жизни; за фасадом неэгоистичности скрыт утонченный, но от этого не менее сильный эгоцентризм. Такого человека можно вылечить, только если признать его неэгоистичность болезненным симптомом и устранить её причину — нехватку созидательности».
«Если индивид в состоянии любить созидательно, он любит также и себя; если он любит только других, он вообще не может любить».
Любовь к Богу
Основу религиозной формы любви, любви к Богу, также составляет переживание одиночества и вытекающая отсюда потребность преодолеть тревогу одиночества посредством объединения.
В примитивных религиях животное превращается в тотем, на более поздней стадии — это идолы — творение рук человеческих. Позже появляется антропоморфный бог и две тенденции. «Одна исходит из женской или мужской природы Бога, другая отталкивается от уровня достигаемой человеком зрелости, уровня, который определяет природу его богов и природу его любви к ним».
Развитие идет дальше и «Бог стал тем, чем он потенциально является в монотеистической теологии, безымянным Единым, чем-то невыразимым, понимаемым как единство, составляющее основу всего феноменального мира, основу всякого существования; Бог стал истиной, любовью, справедливостью. Бог — это я, насколько сам я — человек».
Появляются нетеистические системы (ранний буддизм, даосизм). «В нетеистической системе не существует духовного мира, внешнего человеку или трансцендентного ему, а мир любви, разума, справедливости существует как реальность только потому и лишь в той степени, в какой человек способен развивать эти силы в себе в процессе своей эволюции. С этой точки зрения в жизни нет никакого смысла, кроме того, какой человек придает ей сам; человек абсолютно одинок, если он не помогает другому человеку». И точки зрения строгого монотеизма и нетеистической системы «не должны бороться друг с другом». Различие в религиях, системах и учениях лежит также и в различие логических систем, которые положены в их основу. Это Аристотелева логика, которая «ведет к католической церкви, к догме и науке, к открытию атомной энергии».
|
| |
| |
